Ну, наверно, это можно считать приглашением, сказал он, пожав плечами. Парень из научного журнала дал мне адрес. Ты думаешь, ехать стоит? На поворотах с ней трудновато, сказал тип, прятавший свои черты лица за солнцезащитными очками, и вручил им ключи. Иногда я бы советовал просто выйти и поймать попутную машину. Там все либо англичане, либо чудаки, либо и то, и другое. В фразы о знакомствах жила одна рокзвезда, и именно это она и делала. Однако ослепление затронуло лишь глаза, но не души, и они уехали, странно разочарованные зрелищем.
Они спали тревожно и проснулись после полудня в самый жаркий час. Ну и что, обе передавали хороший рокнролл. Повтори, как к нему надо обращаться, чтоб ему понравилось? Я знаю, что он нам поможет. Фенчерч съела барабульку обыкновенную и сказала, что она замечательно вкусна. Артур съел кусок жареной мечрыбы и сказал, что чаша его терпения переполнена. Он схватил за руку проходившую мимо официантку и нагрубил ей. Черт возьми, почему у вас такая чертовски вкусная рыба? Кажется, у него наконецто выпал счастливый день в жизни. Он был высокий и нескладный.
Но улыбка у него была просто замечательная. Они сидят вот здесь. Они сидят на этом самом месте, где сейчас сидите вы. Они едят гамбургеры говорят, что там, откуда они прилетают, их нет. Это совершенно удивительные существа очень тонко судят о самых разных вещах. Поэтому она вышагивала странной походкой, точно швейцарская заводная игрушка. Фенчерч сидела, лениво рисуя пальцем на песке всякие узоры. Шиворотнавыворот в буквальном смысле этого слова. Вдоль всей внешней стены, которая была оклеена уместными в гостиной причем, кстати сказать, в обставленной со вкусом гостиной, узорчатыми розовыми обоями, размещались книжные полки, а также два странных полукруглых стола на трех ножках.
Столы стояли таким образом, будто стена только что рассекла их пополам.
Кроме того, на стене висели картины, явно подобранные для того, чтобы успокаивать нервы. Но поразительнее всего была крыша. Неоштукатуренная кирпичная кладка, добротно расшитые швы, добротные кровельные желоба, садовая дорожка, пара невысоких деревьев, несколько комнат. Эшер, он долго ломал бы голову над тем, как же это сделано. Привет, ответили они хором, и некоторое время беседа сводилась к взаимным улыбкам. Он был искренним и обаятельным и умел посмеяться фразы о знакомствах собой, не дожидаясь, чтобы это сделали другие.
То был веселый, непринужденный смех, привычный его хозяину, как какиенибудь разношенные домашние тапочки. Ах да, сказал он, это связано с днем, когда я понял, что мир окончательно свихнулся. Он опять указал на кирпичные стены и кровельные желоба. Пройдите в эту дверь. Я постарался украсить ее, чтобы больные не грустили, но, в сущности, предпринять почти ничего нельзя. Я сам теперь никогда туда не вхожу.
